С тобой навсегда
- Ты проиграла, - с явной издевкой произнёс мой недавний знакомый.
Я уже сама поняла это, едва посмотрев на свои карты ещё в начале этой чертовой игры, в которой я всегда проигрывала. Сам дьявол потянул меня согласиться на неё, я понадеялась, что хоть в этот раз повезёт…Да уж, повезло.
Я с обречённым видом ещё раз взглянула на свои карты, потом с деланной беспечностью кинула их на стол:
- Я знаю. Что же это за задание?
В том-то и заключался смысл игры, что проигравший выполняет задания каждого из присутствующих. Если сначала это были самые что ни есть банальные и безобидные задания, такие как покукарекать под столом, принять душ в одежде или ещё что-либо подобное, то сейчас, видя хитрые искорки в глазах Арта, души всей компании, я поняла, что мне досталось нечто посерьёзней.
- Ну…- протянул он для общей остроты и чтобы привлечь внимание, - ты должна выйти на улицу, спрятаться в какой-нибудь подворотне. Когда появится первый прохожий, независимо от того, какой у него пол, внешность, возраст…
Все дружно захихикали, уже догадываясь, что будет дальше.
- …ты должна будешь поцеловать его…в губы, так, как целуются взрослые тёти и дяди, а не школьники…
- …и стащить у него что-нибудь, - вставил кто-то.
- Да, и стащить у него какую-нибудь вещицу, - подтвердил Арт, растягивая рот в самодовольной улыбке.
Я фыркнула.
- Я не собираюсь воровать. Я же не какой-нибудь карманник!
- Мы тоже. Просто так интереснее. Какую-нибудь мелочь, скрепку или кнопку…
- Откуда у прохожего ночью скрепки? – недовольно спросила я. – А что если меня поймают?
- Да не бойся ты…Он будет слишком обескуражен поцелуем! Пошарь в карманах, стащи какую-нибудь мелочь и дуй сюда…Обещания надо сдерживать, Эвелин. Ну?
Все присутствующие в этой компании с ожиданием посмотрели на меня. Да уж…им захотелось повеселиться. Но я здесь причём?.. И всё же перед тем как начать игру, я дала обещание, что выполню любое их задание. Как опрометчиво и глупо. Понадеялась, что выиграю или что заставят максимум покричать на балконе какую-нибудь несуразицу. А тут…Но я не привыкла не сдерживать обещания. Просто потому, что слишком горда, чтоб признать, что мне это не по силам…
- Ладно, - обречённо выдохнула я, и все дружно заулыбались, предчувствуя веселье. Я наскоро натянула куртку, невольно покрутилась перед зеркалом, чем заслужила смешки своих друзей, потом наспех завязала шнурки кроссовок. Мне не терпелось покончить с этим делом, чтоб больше уже не ввязываться в подобные авантюры.
Я вымучено улыбнулась, открыла дверь и стала спускаться по лестнице, не став дожидаться лифта.
Выйдя на улицу, я поёжилась от холода, пожалев, что не надела шапку. Ладно, это дело займёт минут пять, если повезёт. Странно, но мысль, что мне придётся поцеловать чёрт знает кого, больше приводила меня в ужас, чем то, что я должна буду совершить кражу.
Послышался тихий смешок откуда-то сверху, и я, запрокинув голову, увидела, что вся эта куча друзей, человек семь, выскочила на балкон и теперь с пятого этажа собралась наблюдать за происходящим.
Ночь была очень тёмной, и если бы не фонари, то я совсем бы струсила, позабыв про гордость. Но меня успокаивала мысль, что это спокойный район, в котором живут нормальные семейные люди, а не какие-нибудь наркоманы…Да разве это что-нибудь меняло? Я просто дура, что согласилась на это. На улице не было не единой души, одна лишь темнота обволакивала стены домов, окна, пряталась в щелях. И сколько мне интересно придётся ждать первого прохожего, если здесь вообще никого нет?
Я глубоко вздохнула, чувствуя, как мною овладевает раздражения на саму себя и на глупые шутки своих друзей. В следующий раз надо будет думать головой, а не другими частями тела…
Закутавшись теплее в куртку, я застыла у стены дома, вглядываясь в темноту в надежде увидеть какое-либо движение. Отдалённые звуки ночной жизни витали в воздухе, словно смеясь надо мной, но звуков шагов я не слышала, как ни старалась. Минут десять я стояла, уже тайно надеясь, что друзья освободят меня от этого дурацкого ожидания, как вдруг кто-то с балкона приглушённо крикнул мне, что на тротуаре появилась чья-то фигура. В подробности притаившиеся наверху не вдавались, и я уже представила, как целую какого-нибудь старого противного деда, возвращавшегося с пьянки домой…
Вот, наконец, я услышала шаги…
- Эвелин, давай… - послышался сверху чей-то шёпот, наполненный весельем и нетерпением. Я в ответ скорчила гримасу, но они, разумеется, этого не могли видеть.
Я всмотрелась в одиноко шагающую по тротуару фигуру и догадалась по твёрдой, жёсткой походке, что это был мужчина. Довольно высокий, немного худощавый…Чёрное длинное пальто, руки засунуты в карманы, на лоб надвинута шапка, отчего разглядеть лицо я не смогла…Слава богу, что придётся целовать его, а не какого-нибудь старого хрыча. Но почему-то твёрдая, уверенная походка, острый подбородок, поднятый кверху, и несколько развязная манера держать руки в карманах привели меня в робость. Я никак не решалась выполнить задуманное.
Вдруг на голову мне что-то упало. Это оказался маленький камешек, посланный с балкона моими затомившимися от ожидания друзьями…Ладно, была – не была.
Стараясь не думать о возможных последствиях, я выскочила из подъезда как раз в двух шагах от незнакомца. Он вздрогнул и остановился. Воспользовавшись его замешательством, я подскочила к нему, с удивлением обнаружив, что он оказался выше, чем я предполагала, и поцеловала в губы…Для этого мне пришлось встать на цыпочки и, обвив руками его шею, притянуть к себе. Он замер, но не отстранился. Наверное, так толком и не понял, что происходит.
Странно было целовать незнакомого человека. Странно, но почему-то приятно. У него были какие-то особенные губы…На доли секунды я позабыла, что нужно сделать ещё кое-что, менее приятное и более опасное.
Ошеломлённый поцелуем, незнакомец вынул руки из карманов, и тогда я с трепещущим то ли от поцелуя, то ли от страха сердцем опустила одну руку в карман и нашарила первую попавшуюся вещь, даже не сообразив, что это. Резко оторвавшись от почему-то таких приятных губ, я отскочила в сторону и бросилась бежать. Но перед тем как скрыться в темноте улицы, я встретилась с изумлённым взглядом зелёных глаз и вдохнула сладкий запах выкуренных незнакомцем сигарет…
- Стой! – утонуло за моей спиной в тишине, но я и не подумала останавливаться. А просто скрылась за углом, обогнула дом с другой стороны и нырнула через чёрный вход.
Поднявшись на нужный этаж, задыхаясь от бега или же непонятного чувства, охватившего меня, стоило лишь только заглянуть в глаза этого странного мужчины, я встретила давящихся от смеха друзей и поспешила скрыться в квартире.
- Ну и ну…ты просто молодец, Эви! – хвалили они мой "подвиг", мусоля эту сцену со всех сторон и обсуждая мои скрытые воровские таланты.
Я сидела на стуле с растрёпанными от бега волосами, слабо улыбалась, но почему-то не была так счастлива, как предполагалось. Сердце стучало, как бешеное. Нет, не от страха, а от того, что сегодня я встретила не просто человека, а настоящую загадку, ибо от незнакомца веяло едва уловимой, но очень таинственной силой…
Опустив взгляд на руку, я поняла, что всё ещё сжимаю в руке украденную вещь. Этой вещью оказался очень красиво выполненное распятие размером с ладонь на акуратной серебрянной цепи.
Это было нечто большее, нежели задуманная скрепка, и я почувствовала себя мелким, очень мелким и подлым воришкой…Что-то мне подсказывало, что эта вещь была очень дорога незнакомцу…
Для меня вечеринка была закончена…Посидев ещё от силы полчаса, я собралась и несмотря на все упрашивания, пошла домой. Отмела все попытки проводить себя, позабыла о том, что ночью в одиночестве гулять – сумасшествие, и зашагала по тротуару. Я была целиком во власти совести, которая безжалостно грызла мои мысли. Украденная вещь была очень дорогой. И дело даже не в цене, распятие было дорогу этому человеку, а я, как последний вор, стащила её у него. Чёрт бы побрал мою совесть…Я взяла распятие с собой. Чтобы при возможности его отдать. Но кому? Вряд ли я снова встречу того человека…Но всё же…
В ужасном настроении я добралась до дома, стянула одежду и безо всякого желания легла спать, выпив перед этим пару таблеток снотворного…
Утром всё будет намного лучше…
Утро действительно принесло относительное спокойствие, по крайней мере, я уже не чувствовала себя жалкой и подлой воровкой. Распятие, чтоб больше не вспоминать об этой истории, я положила в самый далёкий угол своего старого шкафа. Чашка кофе придала мне бодрости, и я отправилась в университет. Сказать, что там было скучно, значит, ничего не сказать. Едва не заснув на последнем занятии и едва не подпрыгнув от счастья, когда оно закончилось, я, словно заведёный робот, добиралась домой. Но сегодня, очевидно, был не обычный день. И если я рассчитывала, что выкину из головы вчерашнюю историю, то глубоко заблуждалась. Едва переступив порог собственного подъезда, я почувствовала, как чья-то сильная рука схватила меня за запястье. Я резко дёрнулась, обернулась и изумлённо застыла.
Чёрное пальто, шапка, из-под которой были видны волнистые волосы, рука в оборванной перчатке на моём запястье…Несомненно, это был тот незнакомец, встреченный мною вчера. И он, очевидно, был намерен забрать свою вещь. Что ж, я не прочь отдать распятие…
Сейчас я могла разглядеть его лицо намного лучше: острый подбородок, высокий лоб, слегка широковатый нос, полные, резко очерчённые губы, зелёные глаза…которые смотрели на меня сейчас отнюдь не доброжелательно, холодно и решительно.
- Пустите меня! – попыталась вырваться я, но он крепко держал запястье. – Какого чёрта вам нужно?
- Мне нужно то, что ты вчера у меня украла. Немедленно, - ровным голосом, который я могла бы посчитать приятным, если бы не командный тон, сказал он.
- Понятия не имею, о чём вы говорите…
- Косить под дурочку совсем не обязательно, - отрезал незнакомец. – Так ты отдашь мне по-хорошему?
Я фыркнула.
- Или что? – откуда-то проснулось моё упрямство, совсем не уместное в данной ситуации. Но мне не нравилось то, что он обходится со мной так грубо.
- Или я просто потащу тебя к ближайшему полицейскому, и позабочусь, чтоб они в свою очередь позаботились о воровке,- невозмутимо произнёс он.
- Я не воровка! – выплеснула я, уже чувствуя, как меня охватывает гнев.
- Да? – с сарказмом подхватил он. – Тогда, может, отдашь мне мою же вещь?
- Отпустите меня, и отдам! – не успела я договорить, как он тут же убрал руку, и я чуть было не свалилась на землю. Он загородил выход, очевидно, действительно посчитав меня воровкой и ожидая попытки к бегству.
Я, кипя от гнева, нашарила в сумке ключи, поковыряла ими в замке, проклиная всех про себя, что тот так долго не открывался, и нырнула в свою квартиру. Но дверь закрыть я не успела – он помешал, да и был ли от этого толк?…
Я, стараясь покончить с этим как можно быстрее, кинулась к шкафу, стала шарить рукой по полке и с ужасом обнаружила, что распятия нет! Ещё до конца не веря в это, я принялась искать на других полках, на полу, но тщетно. Распятие каким-то образом исчезло. Будто испарилось.
С расширенными от удивления глазами я повернулась к незнакомцу. Он уже по-хозяйски сидел в кресле и со скучающим видом осматривал скромную обстановку моей маленькой квартиры. Наконец, он, в ожидании приподняв брови, взглянул на меня.
- И?…
- Оно исчезло, - выпалила в растерянности я, прекрасно сознавая, как глупо звучат мои слова.
Незнакомец ничего не произнёс, лицо его было бледным и невозмутимым, а зелёные глаза пронизывали насквозь.
- И часто такое случается?- с нотками цинизма спросил он.
- Что случается?..- не поняла я. От растерянности я, наверное, потеряла способность мыслить и стала похожа на полную идиотку.
Он вздохнул.
- То, что у тебя в доме, если это, конечно, твой дом, исчезают вещи, - чеканя каждое слово, произнёс незнакомец. – Причём мои вещи. И в те моменты, когда они мне необходимы…
Он произнёс это на удивление спокойно, даже холодно, но в голосе его я уловила нотки угрозы, недоверия и нарастающего гнева.
- Послушайте, я действительно не знаю, куда оно, распятие имею в виду, пропало! Можете обыскать всю квартиру, его здесь нет!
Только сказав эти слова, я поняла, что, возможно, не намеренно, но лгу сейчас. Может, я переложила его утром и забыла про это? А что если этому человеку вздумается обыскать квартиру, копаться в моих личных вещах?
- Нет, давайте я лучше сама поищу, - быстро проговорила я и стала обыскивать шкаф, при чём искала в таких местах, куда распятие бы уж точно не положила. Господи, ну почему я чувствую себя такой беспомощной в присутствии этого человека? Куда подевались мои смелость и уверенность? Как будто он подавляет меня…
Искоса я наблюдала за "гостем". Он по-прежнему сидел, внимательно оглядывая комнату, и его взгляд был несколько отрешённым…
- Не стоит, - вдруг твёрдо заявил он. – Здесь распятия действительно нет. Тогда где оно?
Он не сказал – потребовал ответа. Его зелёные глаза сверлили меня, я почувствовала, как во мне зашевелился страх.
- Я…не знаю, - сбивчиво ответила я, уже предчувствуя вспышку гнева. Но её не последовало. Наверное, незнакомец умел держать эмоции при себе.
- Послушай, дорогуша, мой терпение небезгранично, и я могу очень разозлиться. Нет ничего ужасней моего гнева, стоит тебе в это поверить. Поэтому у тебя есть ещё ровно минута, чтоб отдать то, что принадлежит мне.
- Я же говорю, что не знаю, куда подевалось распятие! – упрямо заявила я. – Ещё утром оно было здесь, а сейчас исчезло, испарилось, улетело…как хотите, но его здесь нет! Может, теперь вы уберётесь отсюда?
Я прикусила язык, когда встретила взгляд зелёных глаз, ставших похожими на льдинки. Да что я говорю?…
Внезапно он поднялся, в две секунды преодолел расстояние между нами и схватил за руку. Не больно, но так, чтоб я не смогла убежать. Наверное, он считает, что я вожу его за нос. Но почему? Я что, похожа на обманщицу?
Он вдруг насмешливо прищурил глаза.
- Так мы врём или нет? – усмехаясь, спросил он.
- У меня его нет! – раздражённо фыркнула я.
- Почему-то я тебе не верю, - сказал он. – Наверное, ты слишком часто обманываешь людей, и я не могу понять, что в тебе твориться…
- Вы вообще о чём? – вспылила я.
Он не обратил внимания на вопрос.
- Ладно, врёшь ты или нет, но я получу то, что мне нужно. А сейчас у меня нет времени нянчиться с тобой. Но с другой стороны, если я отпущу тебя, то ты ускользнёшь…
- Обещаю, что буду здесь ждать вашего возвращения, - съязвила я.
- Я не дурак, чтоб действительно этого от тебя ожидать. Поэтому ты пойдёшь со мной…
- Никуда я не пойду!
- Да? – с напускным удивлением протянул он. – Я так не думаю.
- Отпустите меня!
- Отпущу, когда отдашь распятие. Ты уже готова его отдать?
Я посмотрела ему прямо в глаза и с вызовом напомнила:
- У меня его нет…
- Замечательно…Я так и думал.
- Я никуда не пойду!
В ответ он обречённо вздохнул.
- Так и знал, что по-хорошему не получиться…
- Что?.. – вскрикнула я, когда поняла, что сейчас будет по-плохому. Но я не успела договорить, вернее, докричать – его ладонь слегка коснулась моих висков, и я почувствовала, как теряю сознание…Всё заволокло туманом, я стала оседать в чьи-то руки. Его руки. Сквозь пелену, застилавшую меня, я всё же услышала:
- Так и знал, что с ней будут проблемы…Поспи немного, детка.
Это было последним, что я запомнила. Потом меня постигла пелена долгого, очень долгого сна.
Мне казалось, что я лечу…
Нет, скорее я была подхвачена вихрем, что нёс меня в неизвестную сторону…Это была та самая грань между сном и бодрствованием, которую невозможно уловить, но и невозможно не заметить…
Медленно я приходила в себя. Было такое ощущение, что я проспала целую вечность, и вот теперь нехотя возвращалась в реальность, разбуженная не своим собственным желанием, а чем-то другим. Мягким шёпотом, что благовейно лился в моё левое ухо, сопровождаемый чьим-то горячим дыханием…
- Хватит спать, милая… Пора говорить правду…
Я подняла тяжёлые веки. Сначало всё расплылось перед глазами, какие-то неясные чёрно-красные цвета слились в причудливую готическую палитру, но по прошествии минуты они приобрели очертания. Я глядела на старинный вырезной потолок в стиле барокко – с множеством ветвлений, закорючек и волн.
Повернув слегка голову, я встретилась с взглядом зелёных глаз, в которых озорно сверкали насмешливые искорки. Лицо незнакомца была настолько близко, что я от неожиданности и страха, от волнения, что оно было столь прекрасным, втянула полную грудь воздуха и резко села. Это вызвало боль в висках и я, тихо застонав, прикоснулась к ним руками.
- Тише, - спокойно протянул он и отошёл в сторону. – После такого сна нельзя делать резких движений.
- Я что, спала? И как долго? – всё ещё жмурясь от головокружения, прошептала я.
- Несколько часов…
- Так почему же так болит голова?
Уголки его губ приподнялись в усмешке…Странно, ведь совсем недавно я целовала эти самые губы, и это было столь…
- Потому что этот сон был вызван мной, уж прости.
Я не нашла в себе сил снова задать вопрос. Смутно оглядев комнату, я поняла, что сижу на мягкой, покрытой бархатным одеялом кровати; картины, наполненные мистическими образами, висели на обитых тканью стенах, красивые кресла и круглый стол стояли неподалёку.
- Где я? Что здесь делаю? – нерешительно спросила я, внимательно, с плохо скрываемым страхом взглянув на этого странного человека, который уже успел удобно усесться в кресло. Он был в том же чёрном пальто, что и раньше, в тех же перчатках, только не было шапки на голове. Вместо этого вьющиеся тёмные волосы обрамляли правильной формы лицо, бледное, даже холодное, но очень красивое.
Он устало обвёл комнату взглядом и ответил:
- В замке. В одном из готических замков, которых осталось так мало и которые так любимы туристами. Но, к счастью, сюда они больше свои носы не суют – я об этом позаботился.
- Как я сюда попала? – не верила я его словам.
Он непринуждённо пожал плечами.
- Это неважно. Надеюсь, твои вопросы иссякли. Мне некогда. Теперь я буду их задавать.
- Ну уж нет! – вдруг взорвалась я. – Я хочу знать, где нахожусь! Мне совсем не нравится то, что вы, неизвестно кто, вмешиваетесь в мою жизнь! Я требую, чтоб вы меня отпустили и вернули домой!
Он выслушал все мои возмущения с каменным лицом, лишь в глазах я различила насмешливые искорки, потом ровно спросил:
- Как тебя зовут?
- Что? – удивилась я такому спокойствию. Было похоже, что он и не обратил внимания на мои вопросы. – Мы же не на светской вечеринке! Какая к чёрту разница? Я сейчас ухожу и больше не хочу с вами встречаться!
Он всё так же выжидательно смотрел мне в глаза, и я нехотя выпалила:
- Эвелин. Меня зовут Эвелин. Довольны? Теперь отвечайте на мои вопросы.
Он опустил на секунду глаза, обрамлённые длинными ресницами, словно примеряя, что следует сказать, а что нет, потом опять поднял взгляд и медленно произнёс:
- Во-первых, меня зовут Вилле... Во-вторых, это ты вмешалась в мою… - он сделал едва заметную паузу, -… жизнь, украв мою вещь. В-третьих, даже если ты захочешь уйти, я тебя не отпущу, потому что мне нужна правда, нужно, чтоб ты сказала, где находиться распятие, а также потому, что тебе просто некуда идти. Ты находишься в Венгрии.
- Что?! – воскликнула я. – В Венгрии? Вы что, смеётесь?
- Моя дорогая, если бы я смеялся, это было бы заметно, не так ли? Так вот, Эвелин, чем раньше ты скажешь, где распятие, тем раньше окажешься дома.
- Я не знаю, где ваше чёртово распятие! – ощущая, как во мне вскипает ярость, словно вода на котле, заявила я. – Послушайте, давайте я отдам вам деньги, куплю другое распятие, даже два, только отпустите меня!
Не ожидая ответа, который, как я думала, всё равно будет отрицательным, я вскочила с кровати и, не обращая внимания на боль в голове, бросилась к двери. Но она была заперта.
Следовало догадаться.
- Давай не будем тратить времени: ты скажешь или нет? – холодно, почти ледяным тоном потребовал ответа он. Его лицо было каменным, но по ходившим желвакам я поняла, что он еле сдерживается, чтоб не вспылить. В зелёных глазах горел странный огонь.
- Не знаю я!
- Отлично, будешь оставаться здесь до тех пор, пока не скажешь, - он резко встал и подошёл к двери. По кошачьей ловкости и изяществу, что таилась во всех его движениях, я поняла, что сбежать не удастся.
- Приятного времяпрепровождения! – бросил он, потом повернул ручку двери, и она, без скрипа и сопротивления, открылась! Я кинулась за ним, но он уже скрылся за дверью. Как я ни старалась открыть её, эту чертову дверь, крутила ручку во все стороны, даже пнула от переполнявшей меня злости стену, но она была заперта…
Проклятый день! Проклятая дверь!
И пусть будет проклят тот, кто назвался Вилле…Да кто он вообще такой?
Больше терпеть я не могла…Неведение, в котором я находилась всё это время, уже начинало раздражать, и я чувствовала, как праведный гнев охватывает все мои мысли, а единственным желанием стало убежать отсюда.
Исследовав всю комнату на наличие потайных дверей и замков, я, как и ожидала, ничего не обнаружила. Мои попытки открыть окно тоже не увенчались успехом, да и толка от этого было бы мало – судя по всему, вниз можно спуститься, если заранее желать разбиться о землю. Было высоко.
Совершенно опустошённая, я провалялась на кровати несколько часов, и только когда солнце за окном село, а мой желудок окончательно запел от голода, я снова в безнадёжной попытке схватилась за дверь, и…она отворилась! Причём так легко, без скрипа, будто только этого и ждала. Странно, а я ведь мучилась, наверное, минут тридцать, чтоб взломать замок булавкой (к сожалению, моя импровизация была тщетной и взломщикам показалась бы просто смешной). А она сама соизволила открыться!..
Ещё не веря своему счастью, я тихо вышла из комнаты и очутилась в тёмном богатом коридоре…Да, это действительно был замок и, судя по стилю и пыли на подсвечниках, а также по потёртым гобеленам на стенах, он был старинным. Но в данный момент меня это совершенно не интересовало. Я осторожно прошла по коридору, приоткрыла дверь и увидела лестницу, ведущую вниз. А внизу была столовая, такая, какие мне доводилось видеть только в исторических фильмах: с длинным закруглённым столом, расписными стульями, огромной, но, правда, запыленной люстрой, напичканной свечами, которые сейчас слабо освещали помещение.
Окажись я здесь в любое другое время, я, несомненно, залюбовалась бы этим замком, наполненным тайной и мрачностью. Но сейчас я не обратила на мрачную роскошь вокруг никакого внимания и только огорчённо вздохнула, когда увидела, что человек, назвавший себя Вилле, преспокойно сидит на одном из стульев и задумчиво глядит в пространство. Затаив дыхание, я попыталась вновь скрыться за дверью, но его голос остановил меня:
- Спускайся. Ты, наверное, голодна.
Я вздрогнула от эха, последовавшего за этими словами.
Вилле сидел, не шелохнувшись, и продолжал смотреть в пустоту.
Как он заметил меня?
- Я…я… - слова вылетели из головы.
- Хотела сбежать? – произнёс он ровно, наконец, оторвавшись от созерцания пустоты, чтоб взглянуть на меня. Странно, на его лице не было прежней холодности. Но невозмутимость осталась, хотя я почему-то решила, что это притворство: когда его действительно задеть, он станет очень вспыльчивым, будто вулкан, который до определённого момента спит, не причиняя никому вреда, а потом взрывается, принося вокруг себя разрушения.
Это сравнение отнюдь не укрепило мою уверенность в себе, но я всё же спустилась по лестнице вниз.
Одарив его мимолётным взглядом, который, впрочем, позволил мне заметить все изменения, произошедшие с этим человеком, я в замешательстве застыла. Он был одет в чёрную рубаху. Рукава расстёгнуты, на левой руке я заметила выглядывающий странный узор, очевидно, татуировки; ворот рубахи открывал взору гладкую кожу на его груди, на шее висели, переплетаясь, несколько цепочек; волнистые волосы при свете свечей казались почти чёрными. Бледное лицо, тонкие скулы, брови вразлёт… Тонкими пальцами он держал бокал с красным вином и изредка делал глоток.
- Присаживайся, - он кивком головы указал на противоположный край стола. Там был накрыт ужин на одну персону. Очевидно, для меня… Какая честь, издевательски пронеслось в голове.
Он внимательно следил за моими движениями: то, как я нерешительно подхожу к столу, отодвигаю стул, сажусь…Под взглядом этих ярких, словно два огня, глаз, мне казалось, что я теряю последние остатки уверенности в себе, если такая вообще существовала.
- Ешь, ты ведь голодна, - сказал он, вертя в руке бокал.
Упрашивать себя я не стала, тем более что действительно была голодна. Но напряжение, которое охватило меня в присутствии этого человека, не позволяло мне чувствовать вкус пищи. Я что-то съела, лишь бы только унять недовольное ворчание моего привередливого желудка. Глотнула вина, и только оно доставило мне хоть какое-либо удовольствие, приятно разлившись по телу в виде тепла.
- Что…что вы собираетесь делать? – как можно спокойнее спросила я, с трудом встретившись с ним взглядом.
Зелёные глаза озорно заискрились.
- Перейдём на "ты", ладно?…Так вот, сейчас я собираюсь услышать правду, которую ты мне расскажешь.
- Какую правду? Про распятие?
- Именно.
Я вздохнула, прежде чем снова повторить:
- Я же говорю, что не знаю, где оно. Оно было у меня, да, но потом куда-то исчезло. Клянусь богом, мне неизвестно, где оно сейчас находится!
Он насмешливо скривил губы.
- Думаю, имя Бога в данном замке неуместно. Особенно при мне.
- Как это понимать?
- Неважно. Если ты говоришь правду, то объясни, зачем тебе вообще потребовалось обворовывать меня. Ужасно не люблю, когда что-то, не контролируемое мною, врывается в мою жизнь, - закончил он с нотками некоторого кокетства и упрямства в голосе.
- Это была глупая шутка друзей. Я проспорила, поэтому должна была выполнить их задание: поцеловать первого встречного и украсть у него какую-нибудь вещь. Глупо получилось. Если бы я знала, что всё обернётся таким образом, то вовек не взяла бы этого чертового распятия!
Он смерил меня долгим, очень долгим пронзительным взглядом, словно заглядывая в душу, потом как-то грустно вздохнул, сделал глоток вина, и только после этого произнёс медленно:
- Что ж, я тебе верю.
Мне сначало показалось, что я ослышалась.
- Что?.. И теперь я могу уйти?
- Неужели ты этого хочешь?
Этот вопрос меня смутил. Странно, но почему-то мне действительно не хотелось уходить. Но я не подала и виду.
- В любом случае я тебя не отпущу. Мне необходимо найти это распятие, как можно скорее, иначе я… - он запнулся на полуслове. – Ты должна мне помочь в этом. Кто знал, что оно у тебя?
Я недовольно фыркнула.
- Да все мои друзья. Они его видели, но не проявили никакого интереса, посчитав подделкой.
- Люди всегда были слепы, - с безразличием подчеркнул он так, будто сам не относился к этой категории…Меня охватила дрожь, когда я подумала, что, возможно, он и не относился…
Вилле сделал последний глоток, поставил бокал и поднялся. Надо же, он был таким стройным и изящным, что его можно было бы принять за девушку, если бы не эта резкость и в тоже время кошачья ловкость в движениях, уверенность в каждом шаге, взгляд жестких зелёных глаз исподлобья.
- Иди сюда, - требовательно обратился он ко мне, протягивая руку.
- Что? – Я решила поначалу, что он, должно быть, шутит, но в его глазах не было и намёка на смех, даже на насмешку, они были холодны и пронзительны, словно иглы.
- Какого черта? – возмутилась я, пятясь назад. Да…он оказался маньяком, который сначала поговорил со своей жертвой, накормил, вернее, откормил, как поросёнка на убой, а сейчас изнасилует и убьёт…
- Что…что ты хочешь? – прошептала я, не веря, что всё пошло именно так. Господи…тогда почему меня не покидает мысль, что, возможно, эти губы прикоснуться к моим губам снова?…
Он, очевидно, понял, о чём я подумала, потому что неожиданно рассмеялся.
- Ну что ты, глупая, - смеющимся голосом произнёс он и быстро, так, что я даже не успела уловить это движение, приблизился ко мне и схватил за запястье. Его рука была холодной, как лёд. – Я имел в виду совсем не это…А вот это…
И прежде чем я поняла, что же он хочет сделать, я почувствовала его руки на своих висках и снова отправилась в путешествие по бескрайностям сна…
На этот раз головной боли не было. Но было ощущение, будто меня вырвали из густой вязкой пелены, из болота, когда так хотелось остаться там навсегда…
- Проснись, наконец…У нас мало времени…
Опять этот шёпот. Его шёпот. И это странное "нас"…Быть может, мне только показалось, или он действительно произнёс это? Так значит, он поверил мне?
Я открыла глаза и сразу же узнала белый потолок своей квартиры. Моя кровать, комната, моя прежняя жизнь…Поднявшись, я вздрогнула, услышав за спиной уже знакомый голос, нарочито беззаботный, но скрывающий что-то, что я не могла определить:
- А ты любишь поспать, Эвелин. Как ты себя чувствуешь?
- Вас что, стало это интересовать? – обернувшись, я посмотрела на него. Он снова был в пальто, в своей шапке. Интересно, как долго я была во власти сна? Сна и…Его власти!
Он обиженно надул губы и стал похож на ребёнка.
Неужели в нём всегда происходят такие резкие перемены настроения, от безразличия до веселья, холодности до каприза?
- Я же просил обращаться ко мне на "ты". Ну так как ты себя чувствуешь?
- Нормально, - соврала я, хотя чувствовала себя не лучшим образом. Так, будто спала целую вечность.
- Вот и хорошо, мы сейчас направимся поочерёдно ко всем твоим друзьям, чтоб я мог побеседовать с ними, и забрать распятие…
Внезапно я взорвалась.
- Господи, да зачем оно вам…тебе сдалось? Какое-то распятие, пусть и необычное, но и не бесценное! Да не знаю я, где оно! И уверена, что мои друзья здесь тоже не причём! Оставь меня в покое, очень прошу!
Как я и ожидала, он разозлился, крепко схватив меня за руку, будто утопающий за соломинку. Но в его словах не было насмешки, веселья, они были серьёзными и не терпящими возражения.
- Мне нужно найти его…Мне нужна твоя помощь, Эвелин. Хочешь ты или нет, но ты пойдёшь со мной. Осталось не так много времени. Я прошу тебя помочь мне…
Нет, это была не просьба, а скорее приказ, но даже в этом приказе я уловила мольбу.
Я посмотрела ему прямо в глаза и только сейчас заметила, что они потеряли прежний блеск, стали тусклыми.
Я не знала, что творится с ним, зачем ему это распятие, но уже готова была помочь ему, сказать об этом…
Не дождавшись моего ответа, он просто грубо потащил меня к выходу, а потом и вниз по лестнице, не на секунду не отпуская.
Всю дорогу к дому моей подруги, которая должна была оказаться первой в "очереди" посещаемости друзей, между нами было молчание, за исключением вопросов и ответов в игре "кто где живёт". Я чувствовала, что с Вилле что-то не так, он стал более серьёзным, исчезла не то чтобы весёлость, но и даже холодность с его лица. В глазах отражалось волнение, а движения потеряли свою кошачью грацию и стали нетерпеливыми.
Если я думала, что он устроит целый фашистский допрос моей подруге, то ошибалась. Едва та вышла на порог, как Вилле – не прошло и минуты – потащил меня в другую сторону. Я еле успела крикнуть "извини" и подумать, какую же историю состряпать, чтоб объяснить столь странное и неожиданное вторжение в компании с не менее странным человеком. Но почему-то мне показалось, что для меня это уже не будет иметь значения завтра, послезавтра или же через месяц. Это предчувствие заставило меня без упрямства отвечать на вопросы и без сопротивления следовать за Вилле, на доли минуты видеть лица своих друзей, а потом вновь уходить.
После посещения моего четвёртого знакомого, я, наконец, не выдержала:
- Какого черта мы мечемся по городу, если ты даже ни о чём не спрашиваешь их?
Вилле остановился и посмотрел на меня. Господи, ну почему у него такие глаза? Чистые, похожие на траву, но тускнеющие с каждой минутой?
- Мне достаточно просто взглянуть им в глаза, чтоб понять, у них распятие или нет.
Я даже не обратила внимания на тот факт, что он вообще может это делать. Я чувствовала - он обладает тем, что неподвластно пониманию людей и что они называют не как иначе нежели сказками. Где-то в глубине души я знала, кто он на самом деле, но боялась услышать внутренний голос, потому что такое было невозможным, пугающим и покрытым сомнениями.
- Тогда почему ты не прочитал этого в моих глазах?
Он слегка улыбнулся.
- Потому что ты слишком часто врала, осознанно врала.
- Хочешь сказать, что они все врали меньше?
- Нет, - возразил он. – Просто они врут и забывают об этом. Глаза – это зеркала души. Если в них слишком всё просто или же вовсе ничего нет, то очень легко понять, что собой представляет душа. Если же душа испытывает сильные эмоции, переживает, мечется, то она запутана, и её сложно увидеть. Чем сильнее духом человек, тем сложнее понять его душу.
Я, наконец, поняла, что этот разговор нельзя назвать обычной беседой. За ним скрывается намного большее.
- Кто ты такой, Вилле?
Только сказав эти слова, я поняла, что впервые назвала его по имени. Это было так странно – чувствовать вкус его имени на губах…
В его глазах отразилось сначала удивление, потом настороженность.
- Ты не догадалась? – искренне изумился он. – Тогда это тем более неважно.
- Неважно? Ты похищаешь меня из собственной квартиры, переселяешь неизвестно куда, потом снова возвращаешь! Заставляешь совершать с тобой смотр моих друзей и при этом заявляешь, что это неважно!…
Я оборвала себя, в растерянности глядя, как изменилось его лицо. Оно стало ещё бледней, глаза зажмурились, словно от сильной боли, на висках появилась испарина. Беззвучно он схватил себя за грудь, согнулся пополам и осел на землю. Создавалось ощущение, что он борется с огромной болью, накатившей на него, но эта боль побеждает, заставляя его корчиться в судорогах. Лицо его было переполнено так неожиданно появившейся агонией, губы плотно сжаты и похожи на тонкую бескровную полосу…Рука, держащая моё запястье, ещё сильнее сжала его, короткие ногти впились в кожу так, что я вскрикнула от неожиданности и боли. Я вырвала руку и попятилась назад, ошарашенная таким поворотом событий.
Вот он твой шанс…Беги, беги, шептал мне разум. И я чуть было не поддалась ему, но, бросив взгляд на скорчившееся тело на земле, зажмуренные от невыносимой боли глаза, которые ещё недавно были такими яркими и насмешливыми, на эти губы, которые я целовала и которые, возможно, покидает жизнь, я остановилась и замерла. Но я ошиблась. Он не умирал. Спустя минуту агонии боль, очевидно, покинула его тело, измученно он упал на землю и остался лежать на спине, смотря в сумеречное небо.
Я осторожно подошла ближе. Его зелёные глаза были отстранены и, казалось, жили своей жизнью.
- Что…что с тобой было? – тихо прошептала я, но он тем не менее услышал. Он вздохнул полной грудью и горько усмехнулся.
- Я не думал, - начал он, и голос его отдавал лёгкой хрипцой, - что это начнётся так скоро…
- Начнётся что?
Он сел на земле, хотя это удалось ему с трудом. Наверное, со стороны это могло показаться странным: сидящий на земле человек с измученным лицом и девушка, застывшая неподалёку. Но на улице никого не было. Только тишина, начавшаяся ночь и снежинки, падающие с неба. И это предчувствие, витающее в воздухе.
- Я вампир, Эвелин…- наконец, заговорил Вилле. – Вампир. По крайней мере, долгое время был им. Я убивал людей, очень много людей, чтоб только утолить голод, охватывавший меня каждый раз, стоило лишь пройти немного времени… Сначала я убивал просто так, чтоб только выжить, утолить жажду, но потом…потом я стал играть со своими жертвами, заставлял их любить себя, да так, чтоб они сами отдавали мне свою кровь…Но наконец я устал убивать. Устал видеть в их глазах страх, а потом смотреть, как эти глаза тускнеют, как их покидает жизнь. Я устал быть один. Тогда…тогда я проклял себя, но так и не смог утолить жажду. Это распятие, Эвелин, лишь оно способно помочь мне не чувствовать голод, жажду крови, и лишь оно помогало не бояться света, снова быть среди людей. И вот сейчас…без него я снова превращаюсь в то существо, которое призвано убивать. Но я не хочу, Эвелин, не хочу вновь приносить зло…
Я стояла, не шелохнувшись, не веря своим ушам, затаив дыхание. Во рту пересохло, а руки стали ледяными. Но я не испытывала страха. Глядя на его руки, вцепившиеся в землю, бледные, с тонкими пальцами, такие нежные и в то же время сильные, я не могла поверить, что они могли убивать…А эти губы были слишком красивыми, чтобы высасывать жизнь. И всё же я знала, что он сказал правду. И я знала, что если уйду сейчас, то никогда не прощу себе этого. Я подошла к нему и схватила за руку.
- Пойдём. Я помогу.
Зелёные глаза недоверчиво сверкнули.
- Ты хочешь помочь мне? Ты не боишься?
- Чего? Без меня ты умрёшь или снова станешь убивать. А я не хочу ни того, ни другого.
Я помогла ему подняться.
Приступ боли закончился: Вилле вновь стал самим собой, только лицо теряло жизнь, больше не было холодным и невозмутимым – оно было усталым. В глазах стало всё чаще появляться волнение, иногда - искорки страха.
Всё время, что я вела его, моё сердце готово было разорваться от охватившей его тоски. Я не хотела видеть его смерть, не хотела, чтоб он вообще умирал. Почему? Я не знала. Просто чувствовала, что он стал дорог мне, нет, вернее, всегда был им, и что я всегда ждала этой встречи.
Я знала, что он слабеет, ощущала его боязнь света – а ведь скоро встанет солнце. Но я надеялась, что всё обойдётся, что это чёртовое распятие всё-таки найдётся…
Но вот он упал на землю, а я не смогла удержать его. Он не мог подняться, вернее, не хотел…Я с ужасом поняла, что ему всё равно. Наверное, он слишком долго желал смерти и слишком долго боялся признаться себе в этом.
Я упала на колени рядом с ним.
- Вставай, - попыталась заставить я его. – Вставай же, Вилле. Ты не можешь просто бросить всё, бросить жить…
- А зачем мне жизнь? – вдруг спросил равнодушным, слабым голосом он. – Я уже давно желаю смерти, но просто никогда не понимал этого…
- Но ты не можешь! – почти застонала я. – Ведь…ведь …так не должно быть! Ты не можешь умереть, и я не хочу, чтоб ты умирал!..
Он молчал. И смотрел на тёмное небо.
- Вилле, послушай, я найду распятие, обещаю, только ты должен держаться! – воскликнула я, чувствуя, как непрошенно из глаз хлынули горькие слёзы. – Ну пожалуйста…не надо умирать…Вилле…Не надо.
Он не отвечал – просто продолжал глядеть вверх, словно совсем не слышал моих слов и не замечал моего присутствия. Его лицо приобрело мёртвенный оттенок, снежинки, падающие с неба, таяли на его щеках и скатывались вниз, подобно слезам. Но глаза оставались равнодушными.
А я плакала по-настоящему. Я была знакома с этим человеком так мало, но так много я чувствовала к нему…Это была словно моя половина, которую невозможно не узнать…Он был как раз тем, кого я всегда жаждала увидеть в пёстрой толпе таких однообразных людей, тем, кто окружён тайной и кто не боится темноты.
- Ну пожалуйста… - еле слышно прошептала я.
Его губы были белыми, потрескавшимися, неподвижными. И только взглянув на них, я поняла, что нужно сделать, чтоб они снова стали живыми…
Я не могла позволить ему умереть. Это было сумасшествием, но я запретила себе слушать голос разума, а сердце твердило, что Вилле нельзя умереть. Поэтому я, не думая ни о чём, резко задёрнула рукав и решительно протянула запястье к его губам.
- Пей.
На этот раз он меня услышал, и его глаза расширились от удивления.
- Ты спятила? – прошептал он.
- Пей же! – почти выкрикнула я, отгоняя страх, закрадывающийся в душу. Что я делаю? Что?
…Но он не может умереть. Я не позволю.
- Пей же, - не выдержав, я поднесла руку почти вплотную к его сухим губам. Он посмотрел сначала на мою кожу, синие вены под ней, потом на меня.
- Ты и представить не можешь, что делаешь, - хрипло прошептал он.
- Пей же, - произнесла я на этот раз спокойно и непоколебимо.
Он…он всё же был вампиром и даже если отказался от убийств, он всё равно оставался убийцей в душе. Если у него была душа. А она у него была – я видела борьбу с самим собой, творившуюся в его глазах, его страх, нежелание, но надежду на спасение. И он не мог отказаться от предложенной крови, поэтому обвил мою руку мокрой от снежинок ладонью и приник губами к коже…Его клыки, которые я так и не видела, впились в кожу, и он начал высасывать кровь, спасительную для него и губительную для меня.
Я чувствовала, что теряю жизнь, что становлюсь всё слабее…
Я тихо застонала. Мне вдруг стало на удивление спокойно, словно я выполнила свою миссию, пусть и умру, но ведь он будет жить…Смешно, но это, наверное, и было моим счастьем.
Безумная…
В глазах померкло, и я провалилась в пустоту, называемую смертью.
Но это не было смертью. Это было только недолгим сном.
Когда я открыла глаза, меня встретила ужасная слабость во всём теле, боль в висках и запах горячего молока. Я очень хорошо помнила, что со мной случилось, и поэтому не ожидала вздохнуть ещё раз. А я дышала.
Слегка повернув голову в сторону, я увидела Вилле. Он сидел на краю кровати и грустно смотрел на меня. Но к нему вернулась его сила, глаза вновь стали яркими, похожими на изумруды, кожа, хоть и осталась бледной, всё же была живой, волосы мягкими волнами спускались к шее. Он слабо улыбнулся, и в его улыбке не было насмешки, наоборот, она была тёплой и печальной.
- Вот видишь, ты спасла меня, а я спас тебя… - низким голосом, в котором сквозила та же грусть, тихо произнёс он. – Спасибо…
- Я жива? – в неверии прошептала я.
- Да… - странно улыбнулся он. – И будешь прекрасно жить ещё долго. Мне стоило большого труда, чтоб остановить себя, свой голод, но я всё же смог. Потому что был бы настоящим чудовищем, если бы не смог. С тобой всё будет в порядке, Эвелин.
Я тревожно заглянула ему в глаза.
- А как же ты?..
- Я? Я ухожу. Я опять стал тем, кем должен быть. Теперь будет трудным, почти невозможным отказаться от этого. Быть может, я всегда был вампиром, и мне не следовало забывать об этом.
Из его слов я услышала только одно.
- Уходишь? Почему? Оставишь меня? Но зачем тогда вообще всё это?…Лучше бы ты оставил меня умирать…
От обиды и страха, давящих грудь, я говорила сбивчиво, говорила правду, накопившуюся в душе, то, что, возможно, никогда, не сказала бы в другой ситуации…Но это была не другая ситуация. Я могла потерять того, кого так не хотела, боже, почему так не хотела? – потерять.
- Не уходи…Мне больно…
- Боль пройдёт, Эвелин, - спокойно сказал он. – Твоя кровь вернётся.
- Я говорю не об этой боли, - протянула я. – О другой.
- Я знаю, - печально заявил он. – Но будет лучше, если я уйду. Мир людей и мир вампиров – они так разделимы.
- Мне плевать на мир людей.
- Не ври. Ты одна из них.
Я знала, что сейчас произойдёт что-то непоправимое, поэтому из последних сил взяла его за руку.
- Пожалуйста, не уходи, - почти молила я.
Он ничего не сказал, наклонился ко мне, нежно поцеловал в губы и направился к выходу.
- Скоро придёт твоя подруга. Я сказал ей, что ты дома. – Бросил он у двери. – Прощай.
Я не верила, что всё закончиться вот так…
- Вилле, не уходи…Я же прошу…Вилле…
Но мои слова столкнулись с закрытой дверью и были поглощены тишиной.
Я с выдохом легла на кровать. Не было слёз – была одна пустота. Теперь уже ничего не будет как прежде…Теперь я снова буду без него…
Я грустно глядела на серебряное распятие, которое сжимала в ладони. Вырезанный на кресте Христос совсем не занимал мои мысли, потому что я держала в руках то, что когда-то украла у одного очень дорогого мне человека. Я не знала, даже не надеялась, что оно вновь окажется у меня в руках. Как это не банально, но оно было украдено и у меня. Одним из моих так называемых друзей. А потом продано какому-то ювелиру. Наверное, это судьба распорядилась, чтобы я вновь нашла распятие, так совершенно случайно, как это произошло сегодня. Я не могла даже полностью поверить в это. Но во мне уже зародилась надежда. Быть может, напрасная, но разрывающая изнутри надежда снова встретить Вилле. И я собиралась возвратить ему распятие. Сколько бы мне не потребовалось времени, сил, упорства, терпения и надежды, я найду его и уже больше никогда не отпущу…
Это так странно, но только лишь это помогает мне жить…
